Фото: Фото: ТАСС

«Широкие лиманы, зелёные каштаны, качается шаланда на рейде голубом» — магия и романтика Южной Пальмиры притягивала потенциальных туристов полвека назад не меньше, чем сегодня. 

Из года в год количество отдыхающих в летний сезон постоянно росло. И если в 1970 году (о котором пойдет речь) граждан с одесской пропиской было около 890 000, то только официальных «курортников» в августе зарегистрировали приблизительно 300 000 человек. «Палаточников» на пляжах никто не считал. 

До сих пор остается загадкой, откуда в приморском городе появилась зараза. По официальной версии, холера пришла сначала в Каспийский регион, затем на Кавказ, Крым и другие южные области нашей страны из Ирана, накрывая поэтапно один за другим курортные зоны. По другой — источник имел внутреннее происхождение, уж больно неутешительными оказались результаты анализов, полученные после проб, взятых в местных водоемах. Впрочем, об антисанитарии в городах страны, занимающей 1/6 часть суши, где уже победил «развитой социализм», предпочитали не говорить. 

Зараза под грифом «секретно» 

Удивительно, но о рисках распространения седьмой мировой холерной пандемии, пик которой пришелся на лето 1970 года, в СССР даже не думали. Вообще. Просто не обращали на нее внимания.  Даже после того, когда инфекция уже вовсю бушевала в Одессе и Керчи, в государственной переписке ее продолжали упорно называть «вспышкой острой кишечной инфекции, иногда приводящей к летальному исходу».

Врачи Одессы узнали о предстоящей угрозе лишь по слухам от моряков Черноморского флота. И надо отдать должное: независимо от официальных вводных, начали заранее готовить отделения для зараженных. Перестраховываясь, из отпусков и командировок отозвали всех врачей — от руководителей клиник до простых интернов. Холеру ждали…

Первый случай выявленной холеры зафиксировали 3 августа 1970 года. В больницу в тяжелом состоянии попал 57-летний Федор Лютиков, сторож одного из местных совхозов. Пациент поступил в 9.45, а скончался в 21.20. Врачи старались как могли, но спасти жизнь Лютикову не смогли. Следующие дни в борьбе с холерой становятся ключевыми. 

«…5 августа в инфекционную больницу поступило еще четверо больных с явлениями острого гастроэнтерита. При бактериологическом исследовании материала от больных у всех был выделен холерный вибрион Эль-Тор Огава. Очаги заболевания находились в различных районах города. 6 августа в инфекционную больницу поступило еще 3 человека с симптомами гастроэнтерита, у которых также был выявлен холерный вибрион. В этот же день в инфекционное отделение больницы моряков в поселке Ильичевск были госпитализированы трое больных с тяжело протекающими формами гастроэнтерита, у них также был установлен диагноз «холера», подтвержденный бактериологически. 8 августа с 18.00 на город Одессу был наложен карантин…

Количество госпитализированных больных холерой в городе продолжало нарастать до 7 сентября. В городе и населенных пунктах, вошедших в зону карантина, заболело 126 человек…» — писал в своей книге «Практика борьбы с холерой» Константин Васильев, на тот момент заведующий кафедрой эпидемиологии Одесского медицинского института. 

Ситуация развивается стремительно, и молчание власти дает неожиданный эффект. Отпускники начинают бунтовать и требовать, чтобы их срочно отправили домой. Государственные структуры продолжают играть «в молчанку», в то же время Одессу берут в кольцо регулярные войска. Долгожданный отдых для большинства превращается в экстремальное приключение. Меры по пресечению распространения инфекции приняты самые жесткие. Полностью остановлено авиасообщение, перестали ходить поезда, автобусы. Даже приостановили судоходное движение, вплоть до грузовых кораблей.

Крестный ход и египетские специалисты

Тем временем страну накрывает паника, во многой спровоцированная действиями властей, скрывавших факт самой холерной вспышки. Шутка ли, в газетах холеру назовут холерой только 4 сентября, когда болезнь уже практически побеждена. А до этого «страшилки» и слухи, распространяемые людьми, приобретали временами совсем уж причудливые формы. 

В середине августа в Чернигове в адрес епископа Владимира (будущего предстоятеля УПЦ) поступило коллективное письмо от верующих с просьбой организовать и провести крестный ход вокруг города для защиты от холеры. Владимир по настоятельному «совету» властей от этой идеи отказался. 

В Тернополе на площади у вокзала был задержан 50-летний местный житель Владимир Палыця. Он выкрикивал антисоветские лозунги и утверждал, что холеру в Одессу завезли «москали». Очевидцы утверждали, что вокруг него собралась толпа сочувствующих и дело едва не закончилось массовым протестом.

Еще одной неожиданной, но очень живучей версией стала идея причастности к инфекции египтян. Говорили, что холеру привез в Одессу один из вернувшихся из Африки советских специалистов или иностранные студенты. Африканцам на улицы без необходимости советовали не выходить. Мало ли, а вдруг побьют? 

Очистили город от мусора

Сами одесситы восприняли новость об эпидемии с присущим им юмором. Михаил Жванецкий посвятил холере несколько своих миниатюр и тонко передал настроения того времени.

«В Одессе стало еще лучше. Курортники в панике покинули город. На крышах вагонов битком, купе забиты. В Одессе наконец-то стало тихо. В ресторанах свободно. Заходите. Рекомендуем! В магазинах от вашего появления начиналась здоровая суета. На улицах стало так чисто, что вы могли лежать на тротуаре в белой сорочке», — говорил юморист.

А ведь он прав. Инфекционные риски подтолкнули власть к принятию кардинальных мер. Облисполком впоследствии отчитается: «Очищено от мусора 1900 дворов, 300 подвалов, вывезено на свалку 3210 тонн разного мусора». Ежедневно и многократно центральные улицы города объезжали поливальные машины. И, да, одесситы жаловались на устойчивый запах хлора после таких поливов, но относились к этому неудобству с пониманием. 

По всему городу были расклеены листовки, призывающие не менее 10 раз в день мыть руки с мылом, не пить воду из-под крана (что по тем временам казалось нонсенсом) и не ходить на Привоз, место, где инфекция распространялась особенно сильно. Одесситы цокали языком, качали головой, возмущались. На Привоз все равно ходили, но руки мыть стали чаще. 

Карантин в Одессе был официально отменен 16 сентября. Длился он 40 дней, и за это время холерой переболел 221 человек, скончалось как минимум 20 (по разным данным, цифра умерших достигла 25 человек). А уже в 1971 году приморский город вновь принимал отдыхающих.

КСТАТИ 

Из-за заразы «Черноморец» лишился места в «вышке»

Не обошла беда стороной и футбольную любовь города — клуб «Черноморец». Сразу после объявления карантина футболистов отправили на обсервацию — на местный стадион, благо здесь была гостиница для команд-гостей. Ночевали в номерах по 2-3 человека, а днем тренировались на поле. С семьями команде общаться запретили и даже не разрешали передавать еду или вещи. Так пошло две недели, затем «Черноморец» перебрался в Киев, где его «домашней ареной» стал нынешний стадион «Олимпийский». Но отсутствие игровой практики и потерянное время в разгар сезона сыграли с «моряками» злую шутку.